Книги автора: Андрей Владимирович Кивинов

Можно ли кардинально изменить судьбу, загадав желание в канун Нового года? Трое друзей загадывают… И попадают в весьма непростую ситуацию. Теперь на первый план у всех троих выходит одно желание – остаться в живых… Новая феерическая комедия положений от Андрея Кивинова.

«Говорят, каждый четвертый человек на земле страдает той или иной фобией. Даже самый смелый с виду супермен кого-нибудь да побаивается. Темноты или пауков, оживших мертвецов или женитьбы. Храбрая с виду Николь Кидман, к примеру, убегает от бабочек…»

«Говорят, каждый четвертый человек на земле страдает той или иной фобией. Даже самый смелый с виду супермен кого-нибудь да побаивается. Темноты или пауков, оживших мертвецов или женитьбы. Храбрая с виду Николь Кидман, к примеру, убегает от бабочек…»

Что бы вы подумали, прочитав в газете объявление: «Рыженькие киски скрасят ваш досуг. Прекрасные впечатления на долгие годы. Звонить вечером…»? Бравые оперативники Витек и Юра решили, что это реклама борделя. Под видом клиента Юра проник в бордель, Витек с ОМОНом сидят в засаде, выжидая своего часа, чтобы взять всех с поличным. Но, планируя налёт на злачное место, они представить не могли, с столкнутся…

«– Дедушка, а ты пойдешь со мной? – Нет, Игорек, в зал пускают только детей. Я подожду на скамейке перед театром. – А я не хочу один. – Ты уже большой мальчик, привыкай быть самостоятельным…»

«– Лицо умнее сделай… Еще. Нет, это уже перебор. Будь естественен. Возьми что-нибудь. Авторучку или лупу. И не пялься на меня. – Слушай, папарацци, ты утомил. Я не фотомодель. – Успокойся, я тоже не фотограф. Давай. Дукалис взял со стола огромную лупу, поднес ее к правому глазу, наклонился к пустому столу…»

Освободившийся из колонии молодой человек Паша Угрюмов безуспешно пытается адаптироваться на свободе и постепенно скатывается на дно жизни. Когда до окончательного падения остается совсем немного, он встречает свою одноклассницу, которая в школе была в него влюблена. Чтобы не выглядеть в ее глазах неудачником, он выдает себя не за того, кто есть на самом деле. И эта ложь начинает оказывать на него весьма неожиданное влияние…

«– Просыпайтесь, орлы! Заявка висит. Оставив дверь в комнату отдыха открытой, Евсеев вернулся в дежурную часть, не став дожидаться нашего пробуждения. Правда, я и не спал. Просто лежал с закрытыми глазами на составленных стульях, покрытых полуразложившейся от ветхости шинелью…»

«Я крутанул ручку старенькой магнитолы, убрав ненавистную рекламу, и попытался поймать музыку или хотя бы новости. – Зря не дослушал, – сидевший за рулем Никита погладил ладонью выпирающее под рубашкой пузо, похожее на небольшой воздушный шарик, – мы в пути. Вдруг застанет? И не знаешь, что принять…»

«– Здравствуйте… Валерий Андреевич у себя? Пауза. – Валерий Андреевич?.. А вы кто ему?..»

«– Просыпаемся. Петербург через сорок минут. Скоро санитарная зона, закрою туалеты. Чай, кофе… Просыпаемся, Петербург через сорок минут… Казенно декламируя въевшуюся в нутро фразу, плохо выспавшийся проводник прокатился по вагону и исчез в своей каморке. Народ зашевелился, зевая, поднимался с полок и шел занимать очередь в туалет. Чип разлепил глаза, поднес к ним циферблат стареньких часов и повернулся к стене. Поезд прибывал без опозданий, по расписанию…»

«– Антон Сергеевич, я здесь… Маленький человек сделал осторожный шаг и вышел из тени, отбрасываемой козырьком здания. – Здравствуйте, – поздоровался он, не протягивая руки подошедшему…»

«– Тамара! Вторая кабинка. – Спасибо, Надь. Тамара Михайловна поднялась с шаткой скрипучей скамьи, прошла в знакомую кабинку и сняла трубку стоящего на полочке телефонного аппарата…»

«Холодный металл перекладины больно обжёг ладони. Хрустнули давно не тревожимые физическими излишествами суставы. Натянулись связки. – Ну, давай, мужик, покажи уровень. Дима попытался оттолкнуться ногами, совсем позабыв, что опора отсутствует…»

«– Алло! Квартира Дубовицких?.. Это из милиции беспокоят. Криминальной. Дочка дома?.. Так, срочно пусть приходит, мы без неё возбудиться не можем… Ради Бога, не подумайте ничего плохого о Георгии, который не может возбудиться… Это он по запарке ляпнул, на автомате. На нашем ментовском жаргоне слово «возбудиться» означает всего лишь «возбудить уголовное дело», а не всякие там глупости. Но в семье Дубовицких, понятная история, таких тонкостей не знают, поэтому я представляю, что сейчас происходит на том конце провода. Вы поставьте себя на их место. «Доченька, тебя в милицию вызывают». – «Зачем, мама?»… Далее по тексту…»

«В каком-то научном журнале о жизни фауны я вычитал, что с точки зрения кошаков Господь создал людей с одной целью – кормить этих самых кошаков. Вероятно, с точки зрения моего собрата по ремеслу Жоры, я существую на белом свете исключительно, чтоб добросовестно и самоотверженно вкалывать вместо него. Возможно, я немного заблуждаюсь, но ничего другого в голову не приходит, когда в очередной раз Жорин кислый лик возникает в дверном проёме моего кабинета. Именно с таким выражением физиономии он обычно просит поможения в оперативно-розыскной деятельности, коей мы вынуждены заниматься по долгу службы. «Если ты откажешь, я покончу с собой из табельного оружия», – сообщают мне бездонные Жорины очи, поэтому я стараюсь не отказывать. В настоящую секунду взгляд коллеги полон такой безысходности, что застрелиться хочется самому…»

«„Вот гад!!!“ Эдик в бессильной злобе проводил взглядом серебристый джип, скрывшийся за углом, затем опустил глаза на свою новую финскую куртку. Огромные мутные пятна мгновенно расползлись по светлой ткани, словно кляксы по тетрадке нерадивого школьника. Брюки постигла та же участь. Вообще, Эдику показалось, что его просто взяли и положили в лужу лицом вниз. Целиком. Потом подняли и поставили на место. Быстро и качественно. Замочили без кипячения. Причём так быстро, что он даже не успел увернуться…»

«– Потише, больно!.. Я ж не статуя. – Тогда башней не крути, как танк, сиди смирно… Все, перекисью промыл, вроде чисто. Сейчас наложим гипс. В смысле, пластырь. Вот так… Вадик отрезал кусочек бинта, свернул его, наложил на ссадину и осторожно приклеил ленточкой пластыря…»

«– А ну-ка, гражданочка, потеснимся! Ещё чутка… – Да вы ж меня расплющите, как селёдку! – Всем ехать надо… Ленька плечом подтолкнул полнотелую даму, которой никак не грозило превратиться в селёдку, вскарабкался на ступеньку троллейбуса, выдохнул и вытянулся в струнку. Дверь-гармошка зашипела и кое-как захлопнулась за спиной. Все, порядок. Водитель, трогай…»