Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Четыре цвета бессмертия
Мария Горан
Что, если твои любимые истории окажутся правдой? Истории об элегантных древних бессмертных существах, питающихся кровью людей, и живущих веками в тени человечества. "Отличная идея!" – сказала бы Марта.А что, если они окажутся совсем не такими, как ты мечтаешь? Она никогда не думала об этом, пока вампиры сами не пришли к ней. Тем более, ей не пришло бы в голову, что весь мир перевернется, когда это случится. Хотя и не сразу. Какой вампир удержится от искушения "разыграть спектакль"?
Четыре цвета бессмертия
Автор Мария Горан
«Mutabilitas et Constantia»[1 - «Переменчивость и постоянство» (лат.)]
Город постепенно менял форму. Здания поднимались из земли, неспешно и бесшумно. Где-то в недрах одного из растущих строений Эдвард, минуя белый коридор, оказался в темной зале. Тут, где стены терялись во мгле, стоя на небольшой освещенной платформе, он не ощущал никаких признаков движения, охватившего Гнездо. Впрочем, это было вполне естественно.
– Я все еще не уверен, что необходимо везти их сюда, – выпалил он, опасаясь, что чуть помедлив уже не решится на подобную дерзость.
Из-за пыльного занавеса, повисшего между двух колонн подобно древней паутине, вышел молодой мужчина и улыбнулся. Эдвард знал, конечно, что молодость, равно как и веселость этого человека, не более, чем видимость. Сглотнув, он повторил:
– Я думаю, в этом нет нужды. Можно провести проверку и в их естественной среде, без необратимого вмешательства, – Эдвард старался говорить уверено, но так и не смог посмотреть в глаза собеседнику.
– Тебе-то в этом что? – плавный поворот головы и снова эта раздражающая мягкая улыбка.
– Могу я поговорить с Люцием?
– Нет.
– Агнесс? Хьюго?
– Нет и нет.
Эдвард подавил дрожь и уже почти шепотом спросил:
– Зои?
– Они заняты, Эдвард. – Как-то по-отечески снисходительно ответил человек. – Забавное ты себе взял имя, кстати. Они готовят Город к визиту. И тебе об этом прекрасно известно. Раз уж я в этом процессе им не помощник, то потрачу еще немного своего, как понимаешь, ограниченного времени, и спрошу еще раз: тебе-то в этом что?
Гость поднял глаза, но все равно смотрел куда-то вдаль. Ему всегда было неуютно в обществе Кипера. Всем было неуютно. Эдвард в целом любил смертных, но этот человек вызывал противоречивую смесь эмоций, сочетающую в себе страх, жалость, зависть и стыд.
– Понимаю, – кивнул Кипер, не дождавшись ответа. – Ты не желаешь ей подобной участи? Особенно после того, как присматривался к ней так долго. – Эдвард несколько раз сжал кулак. – Забавно, когда кто-то знает о тебе, наблюдает, изучает, даже оживляет целый город ради тебя, а ты просто живешь себе. Ходишь на работу… У нее есть работа, Эдвард? Друзья, все прочее? Парень, может быть?
Вампир гневно вскинулся и встретился взглядом с Кипером, на несколько секунд забыв о страхе. Бледно-голубые глаза человека у занавеса не выражали ничего, кроме безмятежности и усталости. Он не издевался. Просто задавал вопросы.
– Я отправляюсь за ними, – сказал Эдвард. – Как мне и велено.
Он развернулся и зашагал прочь.
– Естественно, – кивнул в ответ человек. И добавил, словно вспомнив о чем-то: – Счастливого пути!
Когда гость удалился, глаз Кипера коснулась настоящая улыбка, которую никто не видел уже много лет.
– Его мы потеряем, уж поверьте, – сказал он будто самому себе. – Очарование обыденности, привлекательность банальности – вот что его восхищает. От людей набрался, не иначе.
В темном зале раздался еле слышный немного грустный смех, но быстро затих.
1.
Июль 2011
«Вот! Вот, видите? Я снял это видео, когда мы с моей девушкой возвращались с горнолыжного курорта. Какие-то грузовики колонной следуют в сторону гор. Дорогу перекрыли на час, а то и больше, и нам пришлось любоваться на них, пока мы стояли на обочине. И номера у них были какие-то ненормальные. То есть, номера-то сами как обычно, цифры-буквы, все такое, но цвет! Номера были на красном фоне. Как вот у армейских машин черные номера, так у этих – красные, представляете? Я все ждал, пока какой-нибудь мужик в черном заберет у меня телефон и помигает стирающей память палкой, но ничего не произошло…»
«…Согласно договорённости, достигнутой международной конференцией V.a.M.P. (Virtual and Media Purification[2 - «Конференция по вопросам чистоты виртуального и медиа пространства» (англ.)]), продолжаются плановые конфискации. Пока мало сообщений о сопротивлении, оказываемом правоохранительным органом, однако, власти не исключают возможность возникновения волнений. Генеральный прокурор заявил, что…»
Все это началось в 2011 году. Лето выдалось сырым и прохладным. Тонкие облака словно отфильтровывали все золото обычно приветливых, хоть и жгучих, солнечных лучей. Они становились безвредными, но такими унылыми. Марта могла бы сказать, что это ее лучшее лето за последние годы. Она любила прохладу и не терпела кондиционеров с их сквозняками и жужжанием. Но это лето было худшим из тех, что она помнила. А может и вообще.
В квартиру вошли семеро человек. Четверо были в полицейской форме, трое – в штатском. Марта уже знала, зачем они пришли, но у неё хватило ума не бегать по квартире и не срывать со стен плакаты, в ожидании их появления. Единственное, что она сделала, когда все началось, так это пересмотрела все фильмы и перечитала все самые любимые книги, чтобы освежить их в памяти и в каком-то смысле попрощаться. Было бы слишком подозрительно, не найди полицейские настолько известных произведений в ее коллекции. Кроме того, прятать в маленькой съемной квартирке было особенно некуда. Она как раз смотрела в сети канал новостей. Фразы репортеров и приглашенных экспертов отвлекали ее от самой процедуры, хотя тема была не очень расслабляющей. К тому же, непосредственно относилась к предстоящему обыску.
«…Во многих городах мира прошли демонстрации в знак протеста против решения конференции. Были приняты попытки препятствовать продвижению демонстрантов. Есть раненые, несколько человек арестованы…»
«…Меня удивляет то, что власти даже не пытаются реагировать на все эти протесты. Они действуют уверенно, так, словно их не волнует реакция общества. Так, словно всё уже было решено на самом верху, и пересмотру это решение не подлежит…»
После того, как следователь представился, предъявил удостоверение и проверил ее паспорт, началась сама процедура.
– Аксанова Марта Азаровна? – спросил офицер. И, получив положительный ответ, продолжил: – Мы пришли изъять все книги, фильмы, плакаты и другие информационные материалы и предметы с запрещенной тематикой согласно постановлению правительства и международной конференции. Но, думаю, вы в курсе. – Он кашлянул. Явно не первый обыск с изъятием для него, но все эти великовозрастные подростки с их кровососами, видимо, смущали этого крепко сложенного немолодого уже представителя власти. Как ни крути, он, похоже, чувствовал себя так, будто изымает игрушки в детском саду. По крайней мере, Марта бы не удивилась такому отношению. – Если вы сейчас сдадите всё добровольно, то получите компенсацию, и на вас не будет наложено административное взыскание. Вы согласны добровольно всё сдать?
– Да.
– Однако нам всё равно придётся провести обыск. Вы можете при этом присутствовать. Вот документы согласно установленной форме. Понятые, – офицер обратился к двум людям в штатском. Теперь Марта узнала в них своих соседей с нижнего этажа – полную миловидную женщину за сорок и молодого парня-студента в джинсах и шлепанцах. Но третий человек был её не знаком. – Приступим.
«…Однако, как странно, что мы с таким трудом расстаёмся с этими вампирскими штучками. Это что, так важно? Да какая, в сущности, разница. В мире полно других вещей, которыми можно забивать себе голову…»
Эта процедура очень утомила Марту. Сил злиться или возражать не было, да и какой в этом смысл? Она ходила за полицейскими молча и смотрела, как те аккуратно укладывают её «вампирское добро» (так выразилась соседка, шепотом переговариваясь со студентом) в картонные ящики.
«…Важно то, что мы не должны забывать: дело не только и не столько в вампирах. Это прямое нарушение прав человека. Задумайтесь, если права человека нарушались в какой-нибудь отдельной стране, мировое сообщество тут же выражало своё неодобрение, посылало комиссии и так далее. Иногда даже войска. Но мы раньше никогда не задумывались, могут ли права человека быть нарушены в глобальном масштабе? Оказалось, могут. И кто, скажите, будет выражать недовольство в этом случае?..» – дикторы и эксперты сменяли друг друга и глухо бубнили из дешевых колонок.
«Чёрт! Зачем так аккуратно всё паковать? Разве они не собираются это в любом случае уничтожить?» – устало думала Марта. И тут она обратила внимание, что третий в штатском стоит рядом с ней. На секунду ей показалось, что у него должен быть стакан кофе к руке, но потом она заметила, что это просто какие-то сложенные бумаги. Марта насторожилась, но часть ее сознания все равно занимал вопрос: почему она ожидала увидеть кофе. Причем именно капучино.
На вид ему было лет двадцать пять. Хорошо, но не броско одет. Темно-красная облегающая футболка, кожаная куртка с высоким воротником, которую он не снял даже в помещении, темные брюки и остроносые туфли. Узкое бледное лицо незнакомца обрамляли темные взъерошенные волосы, но было заметно, что эта небрежность – плод долгих трудов с расческой и муссом у зеркала. Казалось, половина изъятых плакатов вполне могли бы быть с его изображением – так он походил на вампира.
– Мне интересно, о чем вы сейчас думаете, – сказал незнакомец.
– А вам зачем знать? Вы полицейский психолог? – Марте показалось, что вопрос, заданный незнакомцем, звучал слишком банально.
Он улыбнулся уголками губ:
– Нет, я не психолог. К тому же, я очень не люблю это слово. Мне кажется, что душу невозможно уложить в пределы учения.
– Какую душу? – не поняла девушка. И тут же сама себя укорила в том, что вступила в нежелательный разговор. Мало ли кем он мог оказаться.
– «Пси» – душа, «логос» – учение, – спокойно проговорил незнакомец.
– Тогда какое вам дело до моих мыслей?
– Не стоит полагать, что они всё уничтожат. С чего вы вообще это взяли? – Незнакомец словно не слышал последний вопрос девушки. – Нет, не будет сожжения книг. Почему? Наверное, дело в другом. Причина всего этого в другом. О, они закончили! – неожиданно сказал он. – Теперь мы оставим вас в покое. До свидания.
И прежде, чем Марта успела что-либо сказать, загадочный тип вышел из квартиры. Она едва уловила звук его шагов и удивилась, как тихо он спускался по их бетонной лестнице. Полицейские тоже ушли, унося последние коробки. Девушка была рада, что соседей выпроводили первыми.
– Спасибо за понимание, Марта Азаровна. Вот квитанция на получение компенсации. По вторникам и четвергам в кассе главного полицейского управления с девяти до восьми. Вы так же можете написать заявление о том, чтобы средства были перечислены на ваш счёт.
Следователь вручил квитанцию.
– Э… Спасибо, что так спокойно все приняли, – добавил полицейский, стоя уже на пороге. – Знаете, как оно бывает…
Марта кивнула.
– Знаю. Было бы мне лет двадцать, клочки бы летели. Но мне уже не двадцать. – Девушка увидела добрый усталый взгляд следователя, и добавила: – Пожалуйста.
Она никогда не умела отвечать адекватно на простое «Спасибо». Всегда было что добавить.
«… Многие книги и легенды о вампирах – часть мирового культурного наследия, и я не могу поддерживать подобные меры. Конечно, большая часть материалов не имеет никакой ценности, но не все так просто. С другой стороны, никто не слышал, что происходит с конфискованными материалами. Если их так явно изымают, то почему нет сообщений об их уничтожении? Едва ли это повысит градус недовольства. Куда еще повышать? А если их не уничтожают, то что с ними делают? Исследуют? Но ведь мало что из этого было недоступно для изучения или обладания до конфискаций. Хотя…»
Заперев дверь, она пошла на кухню и поставила греться чайник. Нужно было успокоиться и примириться. Внешнее хладнокровие не отражало реальных чувств. Она полагала, что раз уж обо всем знала заранее, готовилась к этому, то и тяжело не будет. Но было тяжело. И очень обидно. А еще этот парень в куртке. Словно насмешка над всем, что ее увлекало столько лет. Такой… хрестоматийно-слащавый. Как специально вырядился! Может, очередной вампиро-ненавистник. Или скорее вампирофило-ненавистник. В любом случае это так по-детски. Однако глаза его не показались ей молодыми.
Мария Горан
Что, если твои любимые истории окажутся правдой? Истории об элегантных древних бессмертных существах, питающихся кровью людей, и живущих веками в тени человечества. "Отличная идея!" – сказала бы Марта.А что, если они окажутся совсем не такими, как ты мечтаешь? Она никогда не думала об этом, пока вампиры сами не пришли к ней. Тем более, ей не пришло бы в голову, что весь мир перевернется, когда это случится. Хотя и не сразу. Какой вампир удержится от искушения "разыграть спектакль"?
Четыре цвета бессмертия
Автор Мария Горан
«Mutabilitas et Constantia»[1 - «Переменчивость и постоянство» (лат.)]
Город постепенно менял форму. Здания поднимались из земли, неспешно и бесшумно. Где-то в недрах одного из растущих строений Эдвард, минуя белый коридор, оказался в темной зале. Тут, где стены терялись во мгле, стоя на небольшой освещенной платформе, он не ощущал никаких признаков движения, охватившего Гнездо. Впрочем, это было вполне естественно.
– Я все еще не уверен, что необходимо везти их сюда, – выпалил он, опасаясь, что чуть помедлив уже не решится на подобную дерзость.
Из-за пыльного занавеса, повисшего между двух колонн подобно древней паутине, вышел молодой мужчина и улыбнулся. Эдвард знал, конечно, что молодость, равно как и веселость этого человека, не более, чем видимость. Сглотнув, он повторил:
– Я думаю, в этом нет нужды. Можно провести проверку и в их естественной среде, без необратимого вмешательства, – Эдвард старался говорить уверено, но так и не смог посмотреть в глаза собеседнику.
– Тебе-то в этом что? – плавный поворот головы и снова эта раздражающая мягкая улыбка.
– Могу я поговорить с Люцием?
– Нет.
– Агнесс? Хьюго?
– Нет и нет.
Эдвард подавил дрожь и уже почти шепотом спросил:
– Зои?
– Они заняты, Эдвард. – Как-то по-отечески снисходительно ответил человек. – Забавное ты себе взял имя, кстати. Они готовят Город к визиту. И тебе об этом прекрасно известно. Раз уж я в этом процессе им не помощник, то потрачу еще немного своего, как понимаешь, ограниченного времени, и спрошу еще раз: тебе-то в этом что?
Гость поднял глаза, но все равно смотрел куда-то вдаль. Ему всегда было неуютно в обществе Кипера. Всем было неуютно. Эдвард в целом любил смертных, но этот человек вызывал противоречивую смесь эмоций, сочетающую в себе страх, жалость, зависть и стыд.
– Понимаю, – кивнул Кипер, не дождавшись ответа. – Ты не желаешь ей подобной участи? Особенно после того, как присматривался к ней так долго. – Эдвард несколько раз сжал кулак. – Забавно, когда кто-то знает о тебе, наблюдает, изучает, даже оживляет целый город ради тебя, а ты просто живешь себе. Ходишь на работу… У нее есть работа, Эдвард? Друзья, все прочее? Парень, может быть?
Вампир гневно вскинулся и встретился взглядом с Кипером, на несколько секунд забыв о страхе. Бледно-голубые глаза человека у занавеса не выражали ничего, кроме безмятежности и усталости. Он не издевался. Просто задавал вопросы.
– Я отправляюсь за ними, – сказал Эдвард. – Как мне и велено.
Он развернулся и зашагал прочь.
– Естественно, – кивнул в ответ человек. И добавил, словно вспомнив о чем-то: – Счастливого пути!
Когда гость удалился, глаз Кипера коснулась настоящая улыбка, которую никто не видел уже много лет.
– Его мы потеряем, уж поверьте, – сказал он будто самому себе. – Очарование обыденности, привлекательность банальности – вот что его восхищает. От людей набрался, не иначе.
В темном зале раздался еле слышный немного грустный смех, но быстро затих.
1.
Июль 2011
«Вот! Вот, видите? Я снял это видео, когда мы с моей девушкой возвращались с горнолыжного курорта. Какие-то грузовики колонной следуют в сторону гор. Дорогу перекрыли на час, а то и больше, и нам пришлось любоваться на них, пока мы стояли на обочине. И номера у них были какие-то ненормальные. То есть, номера-то сами как обычно, цифры-буквы, все такое, но цвет! Номера были на красном фоне. Как вот у армейских машин черные номера, так у этих – красные, представляете? Я все ждал, пока какой-нибудь мужик в черном заберет у меня телефон и помигает стирающей память палкой, но ничего не произошло…»
«…Согласно договорённости, достигнутой международной конференцией V.a.M.P. (Virtual and Media Purification[2 - «Конференция по вопросам чистоты виртуального и медиа пространства» (англ.)]), продолжаются плановые конфискации. Пока мало сообщений о сопротивлении, оказываемом правоохранительным органом, однако, власти не исключают возможность возникновения волнений. Генеральный прокурор заявил, что…»
Все это началось в 2011 году. Лето выдалось сырым и прохладным. Тонкие облака словно отфильтровывали все золото обычно приветливых, хоть и жгучих, солнечных лучей. Они становились безвредными, но такими унылыми. Марта могла бы сказать, что это ее лучшее лето за последние годы. Она любила прохладу и не терпела кондиционеров с их сквозняками и жужжанием. Но это лето было худшим из тех, что она помнила. А может и вообще.
В квартиру вошли семеро человек. Четверо были в полицейской форме, трое – в штатском. Марта уже знала, зачем они пришли, но у неё хватило ума не бегать по квартире и не срывать со стен плакаты, в ожидании их появления. Единственное, что она сделала, когда все началось, так это пересмотрела все фильмы и перечитала все самые любимые книги, чтобы освежить их в памяти и в каком-то смысле попрощаться. Было бы слишком подозрительно, не найди полицейские настолько известных произведений в ее коллекции. Кроме того, прятать в маленькой съемной квартирке было особенно некуда. Она как раз смотрела в сети канал новостей. Фразы репортеров и приглашенных экспертов отвлекали ее от самой процедуры, хотя тема была не очень расслабляющей. К тому же, непосредственно относилась к предстоящему обыску.
«…Во многих городах мира прошли демонстрации в знак протеста против решения конференции. Были приняты попытки препятствовать продвижению демонстрантов. Есть раненые, несколько человек арестованы…»
«…Меня удивляет то, что власти даже не пытаются реагировать на все эти протесты. Они действуют уверенно, так, словно их не волнует реакция общества. Так, словно всё уже было решено на самом верху, и пересмотру это решение не подлежит…»
После того, как следователь представился, предъявил удостоверение и проверил ее паспорт, началась сама процедура.
– Аксанова Марта Азаровна? – спросил офицер. И, получив положительный ответ, продолжил: – Мы пришли изъять все книги, фильмы, плакаты и другие информационные материалы и предметы с запрещенной тематикой согласно постановлению правительства и международной конференции. Но, думаю, вы в курсе. – Он кашлянул. Явно не первый обыск с изъятием для него, но все эти великовозрастные подростки с их кровососами, видимо, смущали этого крепко сложенного немолодого уже представителя власти. Как ни крути, он, похоже, чувствовал себя так, будто изымает игрушки в детском саду. По крайней мере, Марта бы не удивилась такому отношению. – Если вы сейчас сдадите всё добровольно, то получите компенсацию, и на вас не будет наложено административное взыскание. Вы согласны добровольно всё сдать?
– Да.
– Однако нам всё равно придётся провести обыск. Вы можете при этом присутствовать. Вот документы согласно установленной форме. Понятые, – офицер обратился к двум людям в штатском. Теперь Марта узнала в них своих соседей с нижнего этажа – полную миловидную женщину за сорок и молодого парня-студента в джинсах и шлепанцах. Но третий человек был её не знаком. – Приступим.
«…Однако, как странно, что мы с таким трудом расстаёмся с этими вампирскими штучками. Это что, так важно? Да какая, в сущности, разница. В мире полно других вещей, которыми можно забивать себе голову…»
Эта процедура очень утомила Марту. Сил злиться или возражать не было, да и какой в этом смысл? Она ходила за полицейскими молча и смотрела, как те аккуратно укладывают её «вампирское добро» (так выразилась соседка, шепотом переговариваясь со студентом) в картонные ящики.
«…Важно то, что мы не должны забывать: дело не только и не столько в вампирах. Это прямое нарушение прав человека. Задумайтесь, если права человека нарушались в какой-нибудь отдельной стране, мировое сообщество тут же выражало своё неодобрение, посылало комиссии и так далее. Иногда даже войска. Но мы раньше никогда не задумывались, могут ли права человека быть нарушены в глобальном масштабе? Оказалось, могут. И кто, скажите, будет выражать недовольство в этом случае?..» – дикторы и эксперты сменяли друг друга и глухо бубнили из дешевых колонок.
«Чёрт! Зачем так аккуратно всё паковать? Разве они не собираются это в любом случае уничтожить?» – устало думала Марта. И тут она обратила внимание, что третий в штатском стоит рядом с ней. На секунду ей показалось, что у него должен быть стакан кофе к руке, но потом она заметила, что это просто какие-то сложенные бумаги. Марта насторожилась, но часть ее сознания все равно занимал вопрос: почему она ожидала увидеть кофе. Причем именно капучино.
На вид ему было лет двадцать пять. Хорошо, но не броско одет. Темно-красная облегающая футболка, кожаная куртка с высоким воротником, которую он не снял даже в помещении, темные брюки и остроносые туфли. Узкое бледное лицо незнакомца обрамляли темные взъерошенные волосы, но было заметно, что эта небрежность – плод долгих трудов с расческой и муссом у зеркала. Казалось, половина изъятых плакатов вполне могли бы быть с его изображением – так он походил на вампира.
– Мне интересно, о чем вы сейчас думаете, – сказал незнакомец.
– А вам зачем знать? Вы полицейский психолог? – Марте показалось, что вопрос, заданный незнакомцем, звучал слишком банально.
Он улыбнулся уголками губ:
– Нет, я не психолог. К тому же, я очень не люблю это слово. Мне кажется, что душу невозможно уложить в пределы учения.
– Какую душу? – не поняла девушка. И тут же сама себя укорила в том, что вступила в нежелательный разговор. Мало ли кем он мог оказаться.
– «Пси» – душа, «логос» – учение, – спокойно проговорил незнакомец.
– Тогда какое вам дело до моих мыслей?
– Не стоит полагать, что они всё уничтожат. С чего вы вообще это взяли? – Незнакомец словно не слышал последний вопрос девушки. – Нет, не будет сожжения книг. Почему? Наверное, дело в другом. Причина всего этого в другом. О, они закончили! – неожиданно сказал он. – Теперь мы оставим вас в покое. До свидания.
И прежде, чем Марта успела что-либо сказать, загадочный тип вышел из квартиры. Она едва уловила звук его шагов и удивилась, как тихо он спускался по их бетонной лестнице. Полицейские тоже ушли, унося последние коробки. Девушка была рада, что соседей выпроводили первыми.
– Спасибо за понимание, Марта Азаровна. Вот квитанция на получение компенсации. По вторникам и четвергам в кассе главного полицейского управления с девяти до восьми. Вы так же можете написать заявление о том, чтобы средства были перечислены на ваш счёт.
Следователь вручил квитанцию.
– Э… Спасибо, что так спокойно все приняли, – добавил полицейский, стоя уже на пороге. – Знаете, как оно бывает…
Марта кивнула.
– Знаю. Было бы мне лет двадцать, клочки бы летели. Но мне уже не двадцать. – Девушка увидела добрый усталый взгляд следователя, и добавила: – Пожалуйста.
Она никогда не умела отвечать адекватно на простое «Спасибо». Всегда было что добавить.
«… Многие книги и легенды о вампирах – часть мирового культурного наследия, и я не могу поддерживать подобные меры. Конечно, большая часть материалов не имеет никакой ценности, но не все так просто. С другой стороны, никто не слышал, что происходит с конфискованными материалами. Если их так явно изымают, то почему нет сообщений об их уничтожении? Едва ли это повысит градус недовольства. Куда еще повышать? А если их не уничтожают, то что с ними делают? Исследуют? Но ведь мало что из этого было недоступно для изучения или обладания до конфискаций. Хотя…»
Заперев дверь, она пошла на кухню и поставила греться чайник. Нужно было успокоиться и примириться. Внешнее хладнокровие не отражало реальных чувств. Она полагала, что раз уж обо всем знала заранее, готовилась к этому, то и тяжело не будет. Но было тяжело. И очень обидно. А еще этот парень в куртке. Словно насмешка над всем, что ее увлекало столько лет. Такой… хрестоматийно-слащавый. Как специально вырядился! Может, очередной вампиро-ненавистник. Или скорее вампирофило-ненавистник. В любом случае это так по-детски. Однако глаза его не показались ей молодыми.
Популярные книги
