Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Не бойся! Люби! Сборник рассказов
Катя Степанцева
Эта книга – сборник простых, интересных, веселых (и не очень) историй о любви. Любовь окрыляет, вселяет в сердце надежду, дает силы жить, излечивает, делает нас добрее и умнее. Великая сила скрыта в этом чувстве, и каждый рассказ, каждый герой подтверждают это.
Катя Степанцева
Не бойся! Люби! Сборник рассказов
Здравствуй, дорогой читатель!
Давай познакомимся? Меня зовут Катя Степанцева, и я пишу. Писать – это словно выводить на запотевшем стекле узоры. Сначала они узнаваемы только для тебя, только ты вкладываешь в них смысл, только ты видишь начало и конец, ведешь линию, за которой угадывается что-то интересное и прекрасное. Но потом, когда очертания становятся ясными и законченными, те кто рядом с тобой, дышат тебе в плечо, они с удивлением обнаруживают, что тоже видят знакомые силуэты. И этот восторг, что искрится и изливается от другого человека, которому нравится тот результат, которого ты достиг, передается и тебе тоже. Захватывает сердце целиком и вот ты уже видишь гораздо больше. Из одного смысла выливается другой, тот, о котором сначала и не думал. Из текста подтекст, из картинки новая картинка, а если что-то где-то смазалось или потекло, то можно провести ладонью, подышать на стекло и снова начать. Вырисовывая жизнь. Выписывая черточками непередаваемой красоты узоры.
Мне нравится это ощущение восторга, которое сопровождает сам процесс написания и процесс публикации написанного, а потом процесс обсуждения. Нравится, даже если я вижу критику, это тоже обратная связь и чье-то мнение, видение моих узоров. Хотя я внутренне сжимаюсь и колени до сих пор бывает трясутся. Мне нравится, когда близкие люди, не безразличные мне люди, проявляют интерес к моему творчеству. Нравится, когда оно их радует. И каждый блеск в глазах я стараюсь впитать, запомнить, запечатать в сердце. Каждое слово сохранить. Именно для этого я каждый день вывожу узоры на запотевшем стекле. То есть пишу. А чем увлекаешься ты? Любишь читать?
Тогда листай скорее дальше, приятного чтения.
Под крыльями снежного ангела
Я уткнулся лбом в стекло, разглядеть что-либо в этой снежной кутерьме сложная задачка. Мело так, будто вьюга решила извиниться за все бесснежные дни ноября и декабря. Я нажал на трубке домашнего телефона отбой, услышав пятый раз, что нашу пиццу доставят через пятнадцать минут. Новый год, ясное дело. На часах еще только десять. В этом году мои родаки накрыли стол салатами и снеками и ушли в гости, а мне разрешили пригласить друзей. “В четырнадцать лет, – сказала мама, – думаю я могу на тебя рассчитывать. Повеселитесь с друзьями как следует, мы с отцом придем около шести, если что позвоню”. Васька на радостях устроила нам киномарафон, посвященный Дэниэлу Рэдклиффу. Она сидела на полу у журнального столика и смотрела на меня, забавно вытянув шею. Я плюхнулся к Костяну на диван и объявил:
– Пицца будет через пятнадцать минут!
– А если б Васька юбку надела и блузку с декольте, глядишь, курьер бы поторопился, – злорадно прокомментировал Костян.
– Интересно, как бы он узнал? – скривилась Васька.
Васька нас старше на год, но по ней и не скажешь: худенькая, угловатая, мелкая. Для нас она всегда была своим парнем, да и одевалась как пацан. Юбку и блузку на ней увидеть просто невозможно, и даже обтягивающие джинсы. В школе она носила широкие синие брюки и балахонистые свитера, дома безразмерные футболки, треники или штаны. В честь праздника она надела новый красный спортивный костюм с белыми лампасами.
Я смотрел на экран, но не видел, что там происходит. Задумался. Мы дружили с Васькой и Костяном всю жизнь, с детского сада. Мы знали друг о друге все: каждый шрам (никогда не забуду, как Костяну в задницу вцепился соседский доберман), каждую неудачу и победу, каждое желание и страх. Но кое в чем я не мог признаться никому. Когда я думал, что признаюсь, у меня холодели руки и сердце готово было вырваться из груди. Я перевел взгляд на окно, устремив его в темноту сквозь мигающие разноцветные огни гирлянды. Снег падал и падал и мне казалось, что там высоко в небе летел ангел и с его крыльев срывались снежные пушинки.
Васька самозабвенно хрустела чипсами, не сводя взгляда с экрана, Костян дремал, положив ногу на ногу, капюшон розовой флисовой пижамы с мордой Пятачка из американского «Винни Пуха» сполз ему на лицо. Перед тем как уснуть Костян пытался возмутиться:
– И что вот в нем такого, в этом вашем Рэдклиффе? Совершенно обычный.
Но Васька моментально подавила «бунт на корабле». Ей даже не пришлось ничего объяснять. Она как-то так странно умеет смотреть, что сразу становится понятно: спор бесполезен.
Я бы тоже посмотрел что-нибудь другое, но Ваську не переспоришь, если уж ей приспичило этого бесячего Рэдклифа, то все! Васька и маму мою на «Гарри Поттера» подсадила. Так мама вдруг ни с того ни с сего заявила, что я на него очень похож. Ну прям вылитый! «Глазки голубые, бровки как у него, волосики зачесать надо по-другому. Очков не хватает только круглых!» Вынос мозга! Не похож я! Если только совсем чуть-чуть.
Дамблдор на экране закричал: «Я больше не могу, Гарри, убей меня!», Костян судорожно всхрапнул и проснулся. Протер глаза, посмотрел на часы:
– Все, не могу больше! Если мы продолжим в том же духе, это будет самый отстойный Новый год в моей жизни. Мне уже скоро сниться будет что я Гарри Поттер, а Макс Гермиона, – возмутился он. – Может в “Мортал Комбат” зарубимся?
Васька на него даже не посмотрела. Точнее посмотрела, но как-то мимо, слегка сощурив глаза и чуть заметно улыбнувшись:
– Опять будешь за Саб-Зиро? Ты предсказуем!
– Давай же сразимся, Соня Блейд! – подзуживал Костян, – Я тебя размажу в первом же раунде.
– Еще кто кого, поросютка.
– Ну же, давай детка, сделай это уже скорей! Я весь твой! – Костян отхлебнул колы, прополоскал рот, проглотил и рыгнул. Васька кинула в него скомканную салфетку:
– Вот только буйных ветров при мне не вздумай подпускать! Я вообще-то девчонка, если ты не заметил.
– Ты не девчонка. Ты братан! Брателло!
– Нет, – упрямо сказала Васька, – я девчонка, так что попрошу…
– Ой, я тебя умоляю! Девчонки они такие, – Костян манерно запищал, взмахивая руками, – «Смотрите какое платьице! Ой эта помада просто чудо! Не надевай узкие джинсы, они тебя толстят! Не для того я качала свои ягодицы, чтобы прятать их в безразмерные шта-а-а-аны-ы-ы». Ты не такая, Вась, – он закинул в рот чипсы и продолжил, – ты у нас брутал.
Васька еще улыбалась, но глаза у нее сделались какие-то напряженные, стальные, и улыбка стала похожа скорее на оскал.
– То есть вылитый мужик: вонючий, лохматый качок с интеллектом дровосека. Макс, ты тоже так считаешь? – повернулась она ко мне.
В коридоре раздался звонок мобильника, я вскочил, будто за мной погнался Скорпион, втайне радуясь, что, хотя бы на время, избежал участия в этом щекотливом разговоре.
Тут же зазвонил домофон, курьер привез пиццу. Я нажал кнопку и открыл дверь, затем отыскал телефон под зеркалом. Звонила мама по ФейсТайму. Седьмой раз за день. И это она еще себя сдерживала, ведь мы утром с ней поговорили, что все будет хорошо и волноваться абсолютно не о чем.
– Да?
– Максик, милый, как вы? – спросила мама, из-за ее спины выглядывала тетя Света, мамина университетская подруга, – Макс, приветы! – закричала она.
– Здрасте, теть Свет.
– Я те дам щас, теть Свет. Ир, ну когда он перестанет меня тетей называть?
– Света, ты его старше на двадцать пять лет. По-моему, логично.
– Максим, у вас там все хорошо? – округлив глаза спросила мама. У меня создалось ощущение, она втайне надеется, что у нас что-то произошло и, если я об этом скажу, она тут же выедет домой.
– Ну конечно, что у нас может случиться? Вот пиццу привезли! – я расплатился с курьером, который вежливо ждал, когда я на него обращу внимание. Положил коробку с пиццей на тумбу под зеркалом.
– Но если что-нибудь случится, ты мне обязательно позвони!
– Ла-а-а-а-дно, – протянул я и запер дверь.
– Хоть что-нибудь, слышишь? Даже просто так звони!
– Мам, но вряд ли что-нибудь случится, серьезно, – я услышал призывные ритмы игровой заставки, – Мы «Мортал Комбат» запустили, – я развернул камеру и пошел в комнату, демонстрировать маме, что у нас тишь да гладь, чтобы она окончательно успокоилась.
Кто-то сдавленно крикнул, я оторвал взгляд от телефона и застыл в дверях.
Костян лежал, уткнувшись лицом в подушку, а Васька, упираясь ладонью ему в голову, оседлала сверху и выкручивала руку. Он с трудом приподнял красное лицо и хрипло заорал:
– Да девчонка ты! Красавица!
– Э-э-э-э, – протянул я и резко переключил камеру на себя. Натянуто улыбнулся, – Мам, вот видишь, все хорошо! Отрабатываем захваты как в игрухе.
– О Боже! Что происходит?
Васька и Костян вскочили с дивана и, облепив меня со всех сторон, замахали в камеру.
– Тетя Ира, как дела? – улыбалась Васька, обняв меня за шею. Васька пахла кокосовой стружкой, значит до рафаэлок добралась.
– Все хорошо, Васенька, – растерялась мама, – а у вас как?
Я не удержался и влез в разговор, ободряюще взъерошив Костяну вихры:
– У нас все просто супер! Как видишь, в съемках ни один суперхряк не пострадал!
– На повестке дня, а точнее ночи «Фантастические твари», – бодро отрапортовала Васька. Спешный выезд отменился и мама, обещав позвонить попозже, отключилась.
Я бросил телефон на диван. Лицо Костяна постепенно принимало свой первозданный вид.
– Ну что, господа, продолжим, – объявил он, как ни в чем не бывало, оправив пижаму и накинув капюшон, потом повернулся к Ваське, игриво склонил голову и добавил, – и дамы, конечно. В программе заявлены «Фантастические твари»! Хотя бы там нет приевшейся физиономии Рэдклифа. Ай! Васька! У меня от тебя все ребра болят, хорош уже!
Снова зазвонил телефон.
– Знаешь, у тебя чрезмерно заботливая мама, – отметила Васька, – такое ощущение, что это у нее, а не у моей матери, доченька с двумя парнями празднует Новый год. Моя вот еще ни разу не позвонила за весь день.
Катя Степанцева
Эта книга – сборник простых, интересных, веселых (и не очень) историй о любви. Любовь окрыляет, вселяет в сердце надежду, дает силы жить, излечивает, делает нас добрее и умнее. Великая сила скрыта в этом чувстве, и каждый рассказ, каждый герой подтверждают это.
Катя Степанцева
Не бойся! Люби! Сборник рассказов
Здравствуй, дорогой читатель!
Давай познакомимся? Меня зовут Катя Степанцева, и я пишу. Писать – это словно выводить на запотевшем стекле узоры. Сначала они узнаваемы только для тебя, только ты вкладываешь в них смысл, только ты видишь начало и конец, ведешь линию, за которой угадывается что-то интересное и прекрасное. Но потом, когда очертания становятся ясными и законченными, те кто рядом с тобой, дышат тебе в плечо, они с удивлением обнаруживают, что тоже видят знакомые силуэты. И этот восторг, что искрится и изливается от другого человека, которому нравится тот результат, которого ты достиг, передается и тебе тоже. Захватывает сердце целиком и вот ты уже видишь гораздо больше. Из одного смысла выливается другой, тот, о котором сначала и не думал. Из текста подтекст, из картинки новая картинка, а если что-то где-то смазалось или потекло, то можно провести ладонью, подышать на стекло и снова начать. Вырисовывая жизнь. Выписывая черточками непередаваемой красоты узоры.
Мне нравится это ощущение восторга, которое сопровождает сам процесс написания и процесс публикации написанного, а потом процесс обсуждения. Нравится, даже если я вижу критику, это тоже обратная связь и чье-то мнение, видение моих узоров. Хотя я внутренне сжимаюсь и колени до сих пор бывает трясутся. Мне нравится, когда близкие люди, не безразличные мне люди, проявляют интерес к моему творчеству. Нравится, когда оно их радует. И каждый блеск в глазах я стараюсь впитать, запомнить, запечатать в сердце. Каждое слово сохранить. Именно для этого я каждый день вывожу узоры на запотевшем стекле. То есть пишу. А чем увлекаешься ты? Любишь читать?
Тогда листай скорее дальше, приятного чтения.
Под крыльями снежного ангела
Я уткнулся лбом в стекло, разглядеть что-либо в этой снежной кутерьме сложная задачка. Мело так, будто вьюга решила извиниться за все бесснежные дни ноября и декабря. Я нажал на трубке домашнего телефона отбой, услышав пятый раз, что нашу пиццу доставят через пятнадцать минут. Новый год, ясное дело. На часах еще только десять. В этом году мои родаки накрыли стол салатами и снеками и ушли в гости, а мне разрешили пригласить друзей. “В четырнадцать лет, – сказала мама, – думаю я могу на тебя рассчитывать. Повеселитесь с друзьями как следует, мы с отцом придем около шести, если что позвоню”. Васька на радостях устроила нам киномарафон, посвященный Дэниэлу Рэдклиффу. Она сидела на полу у журнального столика и смотрела на меня, забавно вытянув шею. Я плюхнулся к Костяну на диван и объявил:
– Пицца будет через пятнадцать минут!
– А если б Васька юбку надела и блузку с декольте, глядишь, курьер бы поторопился, – злорадно прокомментировал Костян.
– Интересно, как бы он узнал? – скривилась Васька.
Васька нас старше на год, но по ней и не скажешь: худенькая, угловатая, мелкая. Для нас она всегда была своим парнем, да и одевалась как пацан. Юбку и блузку на ней увидеть просто невозможно, и даже обтягивающие джинсы. В школе она носила широкие синие брюки и балахонистые свитера, дома безразмерные футболки, треники или штаны. В честь праздника она надела новый красный спортивный костюм с белыми лампасами.
Я смотрел на экран, но не видел, что там происходит. Задумался. Мы дружили с Васькой и Костяном всю жизнь, с детского сада. Мы знали друг о друге все: каждый шрам (никогда не забуду, как Костяну в задницу вцепился соседский доберман), каждую неудачу и победу, каждое желание и страх. Но кое в чем я не мог признаться никому. Когда я думал, что признаюсь, у меня холодели руки и сердце готово было вырваться из груди. Я перевел взгляд на окно, устремив его в темноту сквозь мигающие разноцветные огни гирлянды. Снег падал и падал и мне казалось, что там высоко в небе летел ангел и с его крыльев срывались снежные пушинки.
Васька самозабвенно хрустела чипсами, не сводя взгляда с экрана, Костян дремал, положив ногу на ногу, капюшон розовой флисовой пижамы с мордой Пятачка из американского «Винни Пуха» сполз ему на лицо. Перед тем как уснуть Костян пытался возмутиться:
– И что вот в нем такого, в этом вашем Рэдклиффе? Совершенно обычный.
Но Васька моментально подавила «бунт на корабле». Ей даже не пришлось ничего объяснять. Она как-то так странно умеет смотреть, что сразу становится понятно: спор бесполезен.
Я бы тоже посмотрел что-нибудь другое, но Ваську не переспоришь, если уж ей приспичило этого бесячего Рэдклифа, то все! Васька и маму мою на «Гарри Поттера» подсадила. Так мама вдруг ни с того ни с сего заявила, что я на него очень похож. Ну прям вылитый! «Глазки голубые, бровки как у него, волосики зачесать надо по-другому. Очков не хватает только круглых!» Вынос мозга! Не похож я! Если только совсем чуть-чуть.
Дамблдор на экране закричал: «Я больше не могу, Гарри, убей меня!», Костян судорожно всхрапнул и проснулся. Протер глаза, посмотрел на часы:
– Все, не могу больше! Если мы продолжим в том же духе, это будет самый отстойный Новый год в моей жизни. Мне уже скоро сниться будет что я Гарри Поттер, а Макс Гермиона, – возмутился он. – Может в “Мортал Комбат” зарубимся?
Васька на него даже не посмотрела. Точнее посмотрела, но как-то мимо, слегка сощурив глаза и чуть заметно улыбнувшись:
– Опять будешь за Саб-Зиро? Ты предсказуем!
– Давай же сразимся, Соня Блейд! – подзуживал Костян, – Я тебя размажу в первом же раунде.
– Еще кто кого, поросютка.
– Ну же, давай детка, сделай это уже скорей! Я весь твой! – Костян отхлебнул колы, прополоскал рот, проглотил и рыгнул. Васька кинула в него скомканную салфетку:
– Вот только буйных ветров при мне не вздумай подпускать! Я вообще-то девчонка, если ты не заметил.
– Ты не девчонка. Ты братан! Брателло!
– Нет, – упрямо сказала Васька, – я девчонка, так что попрошу…
– Ой, я тебя умоляю! Девчонки они такие, – Костян манерно запищал, взмахивая руками, – «Смотрите какое платьице! Ой эта помада просто чудо! Не надевай узкие джинсы, они тебя толстят! Не для того я качала свои ягодицы, чтобы прятать их в безразмерные шта-а-а-аны-ы-ы». Ты не такая, Вась, – он закинул в рот чипсы и продолжил, – ты у нас брутал.
Васька еще улыбалась, но глаза у нее сделались какие-то напряженные, стальные, и улыбка стала похожа скорее на оскал.
– То есть вылитый мужик: вонючий, лохматый качок с интеллектом дровосека. Макс, ты тоже так считаешь? – повернулась она ко мне.
В коридоре раздался звонок мобильника, я вскочил, будто за мной погнался Скорпион, втайне радуясь, что, хотя бы на время, избежал участия в этом щекотливом разговоре.
Тут же зазвонил домофон, курьер привез пиццу. Я нажал кнопку и открыл дверь, затем отыскал телефон под зеркалом. Звонила мама по ФейсТайму. Седьмой раз за день. И это она еще себя сдерживала, ведь мы утром с ней поговорили, что все будет хорошо и волноваться абсолютно не о чем.
– Да?
– Максик, милый, как вы? – спросила мама, из-за ее спины выглядывала тетя Света, мамина университетская подруга, – Макс, приветы! – закричала она.
– Здрасте, теть Свет.
– Я те дам щас, теть Свет. Ир, ну когда он перестанет меня тетей называть?
– Света, ты его старше на двадцать пять лет. По-моему, логично.
– Максим, у вас там все хорошо? – округлив глаза спросила мама. У меня создалось ощущение, она втайне надеется, что у нас что-то произошло и, если я об этом скажу, она тут же выедет домой.
– Ну конечно, что у нас может случиться? Вот пиццу привезли! – я расплатился с курьером, который вежливо ждал, когда я на него обращу внимание. Положил коробку с пиццей на тумбу под зеркалом.
– Но если что-нибудь случится, ты мне обязательно позвони!
– Ла-а-а-а-дно, – протянул я и запер дверь.
– Хоть что-нибудь, слышишь? Даже просто так звони!
– Мам, но вряд ли что-нибудь случится, серьезно, – я услышал призывные ритмы игровой заставки, – Мы «Мортал Комбат» запустили, – я развернул камеру и пошел в комнату, демонстрировать маме, что у нас тишь да гладь, чтобы она окончательно успокоилась.
Кто-то сдавленно крикнул, я оторвал взгляд от телефона и застыл в дверях.
Костян лежал, уткнувшись лицом в подушку, а Васька, упираясь ладонью ему в голову, оседлала сверху и выкручивала руку. Он с трудом приподнял красное лицо и хрипло заорал:
– Да девчонка ты! Красавица!
– Э-э-э-э, – протянул я и резко переключил камеру на себя. Натянуто улыбнулся, – Мам, вот видишь, все хорошо! Отрабатываем захваты как в игрухе.
– О Боже! Что происходит?
Васька и Костян вскочили с дивана и, облепив меня со всех сторон, замахали в камеру.
– Тетя Ира, как дела? – улыбалась Васька, обняв меня за шею. Васька пахла кокосовой стружкой, значит до рафаэлок добралась.
– Все хорошо, Васенька, – растерялась мама, – а у вас как?
Я не удержался и влез в разговор, ободряюще взъерошив Костяну вихры:
– У нас все просто супер! Как видишь, в съемках ни один суперхряк не пострадал!
– На повестке дня, а точнее ночи «Фантастические твари», – бодро отрапортовала Васька. Спешный выезд отменился и мама, обещав позвонить попозже, отключилась.
Я бросил телефон на диван. Лицо Костяна постепенно принимало свой первозданный вид.
– Ну что, господа, продолжим, – объявил он, как ни в чем не бывало, оправив пижаму и накинув капюшон, потом повернулся к Ваське, игриво склонил голову и добавил, – и дамы, конечно. В программе заявлены «Фантастические твари»! Хотя бы там нет приевшейся физиономии Рэдклифа. Ай! Васька! У меня от тебя все ребра болят, хорош уже!
Снова зазвонил телефон.
– Знаешь, у тебя чрезмерно заботливая мама, – отметила Васька, – такое ощущение, что это у нее, а не у моей матери, доченька с двумя парнями празднует Новый год. Моя вот еще ни разу не позвонила за весь день.
Другие книги автора:
Популярные книги
