Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Занимательное артуроведение
Евгений Захаров
Светлана Берд
Король Артур неоднократно становился центральным персонажем бессчетного количества художественных произведений. «Занимательное артуроведение» – еще одна, на этот раз юмористическая, версия культовых британских мифов, этакий пастиш, отдающий дань не только артурианской мифологии, но и целому пласту фантастической (и не только) литературы. А вообще это просто литературная игра и отменное развлечение для всех любителей качественной веселой прозы.
Занимательное артуроведение
Евгений Захаров
Светлана Берд
© Евгений Захаров, 2020
© Светлана Берд, 2020
ISBN 978-5-0051-8469-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Занимательное артуроведение
Роман в двух (пока) книгах
Все персонажи данной книги не вымышлены. Любое совпадение с реальными событиями абсолютно неслучайно. За действия героев книги авторы ответственности не несут.
Книга первая
РЫЦАРЬ И Ко
Часть первая
ЛЕГОГО!
ГЛАВА 1
«Фазаны есть птицы загадочные и непонятные…»
(Из «Жизнеописания фазанов»)
Неприятности настигли меня за обедом. Точнее, еще до обеда – в виде обормота слуги, опрокинувшего на меня блюдо с фазанами в подливке. Как ни странно, я на него не обиделся, не стал волочь слугу за руку по замку, подвывая под каждой статуей: «Покалечили! Изуродовали! Мама!», как это сделал бы мой младший брат Леопольд. Вовсе нет. Я молча похлопал оробевшего слугу по лысине, после чего пошел отмываться. Ну а затем, как вы уже поняли, и начался обед.
За столом нашим царила непривычная тишина. Никто не скандалил по поводу разлитого супа, не чавкал, отправляя в рот сочные куски оленьего мяса, не производил ужасные звуки, обсасывая кости и собственные пальцы. Объяснялась подобная тишина простой причиной: все собравшиеся за столом грустили.
Я переживал свой позор – вспомнить только, как хохотали слуги, застав меня в коридоре с блюдом на голове, его содержимым на моем любимом голубом жилете, и фазаньими перьями, облепившими все остальные, необработанные доселе участки тела.
Моя матушка, которую при рождении нарекли не очень-то благозвучным именем Геранья, оплакивала безвременно ушедшего мужа Фенриха Маститого. Мало того, что Фенрих ушел в последний поход, не взяв с собой талисман (песочные часы весом в триста фунтов), так еще и пал в бою с ледяными великанами (хотя великаны считали ледяным самого Фенриха по причине его склочности, неуживчивости и привычки чуть что – кидаться камнями) год тому назад. Матушка же до сих пор обреталась в состоянии глубочайшего траура, что не мешало ей, впрочем, находиться в весьма деликатном положении. Геранья у нас мама дородная, могучая, так что рождение пятого ребенка, думается, не представит для нее особого труда.
Кроме меня, в число детей матушки входят, уже упоминавшийся, Леопольд, грустящий сейчас по закончившему свое бренное существование цыпленку, Хрунгильда – дева-воительница – отправилась выручать отца несколько месяцев назад. Да еще Матильда… О ней бы мне вообще не хотелось писать, но так уж случилось, что именно она стала одной из главных персонажей этой удивительной истории. Матильда – старшая сестра мне и Леопольду, но младшая – Хрунгильде, что не мешает ей быть почти такой же могучей и объемистой. Вообще, все женщины в нашем роду худобой и хилостью никак не отличаются. К тому же Тильда – рыжая! Ха! Нет лучшего повода для насмешек, чем огненная копна волос на голове у любезной сестрицы. А вот, скажем, я – не рыжий, довольно стройный… Но расхваливать себя неприлично, хотя и очень хочется. Лучше продолжить описание обеда.
Тильда, уперев полные руки в пухлые щеки, испытывала сейчас вполне объяснимую тоску, сходную с Леопольдовой, но не по каким-то там жалким цыпляткам, а по своему любимому блюду – фазанам. Изредка она кидала на меня такие душещипательные взгляды, что от этих щипков мне ужасно хотелось залезть в супницу и просидеть там до конца обеда.
Однако все эти мелкие печали были ничем по сравнению с тем, что обрушилось на нас в следующий момент. Матильда, уплетавшая третью порцию мяса по-франкски (еще одно любимое лакомство, для приготовления коего специально из Франкии были выписаны: специальный мясник, специальный повар и специальные франкские коровы) внезапно наклонила голову и прислушалась:
– Фто это фа вук? – спросила она с набитым мясом ртом. – Флыфыте?
– Ветер, – успокоила ее матушка, прихлебывая сок из громадного кубка. – Так воет только ветер.
– А еще волки, – добавил я.
– Средь бела дня, – кивнула Тильда. – Не смеши народ.
Леопольд, как по команде, хлюпнул в свой стакан.
– А еще, – не унимался я, – так воет наш старый слуга Никроскоп, когда у него забирают увеличивающие стекла, и пытаются из них сделать зажигатель для дров. А, Матильда?
– Я вот сейчас тебе такой зажигатель покажу, – пообещала, было, моя дорогая сестричка, но тут…
– Фаза-аны для ле-еди Ма… – начал объявлять слуга с блюдом в руках, возникший в проеме двери, как вдруг состроил весьма удивленную мину и полетел с ног. Фазаны шмякнулись на стол прямо передо мной – ну конечно! – окатив меня с ног до головы подливой и перьями. Матильда издала мощный крик. Но еще мощнее прозвучал вопль, который вырывался из глотки человека, сбившего с ног несчастного слугу и раскинувшегося сейчас на полу во фривольной позе.
Это был главный конюший – щуплый мужичонка с неожиданно луженой глоткой. До того, как стать конюшим, он исполнял обязанности главного овечьего, то бишь, чабана, и голос его, натренированный и зычный, мог соперничать с трубой глашатая (чьи обязанности он тоже исполнял в случаях болезни последнего, прекрасно обходясь безо всякой там трубы).
– Что за шум? – недовольно поинтересовалась матушка. – Ты испугал Матильду!
– Не говоря уже обо мне, – сквозь зубы заметил я.
– Горе! – крикнул конюший с пола. Со стоящих возле стены рыцарских доспехов звонко ахнулся шлем.
– Перестань вопить! – грохнула кулаком по столу матушка. – Докладывай!
– Ээх! – горестно сказал конюший, попытавшись одновременно подняться по стене и вытянуться во фрунт. Давалось ему это с трудом, но постепенно он воздвигся перед вопрошавшими, пошатываясь и поскрипывая, как одинокая сосна на скалистом брегу… – Извините, отвлекся… Конь светлоокой девы-воительницы Хрунгильды вернулся нынче утром в конюшню родного замка без своей прекрасной всадницы!
Геранья от неожиданности подавилась ногой оленя, которую в данный момент ретиво обгладывала. Мы бросились спасать матушку. Конюший терпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу.
– Болван! – крикнула мама, еле отдышавшись. – Разве можно так пугать? Какая всадница? Какой конь?
– Кстати, я сомневаюсь, чтобы это был тот самый конь, – хладнокровно заявила Матильда, с ненавистью поглядывая на губителя фазанов. – У сестрицы Хрун был Бозо – самый глупый конь на всем диком Западе, не говоря уже о нашей родной Британии. Он бы, вряд ли, даже вспомнил, как его зовут, не говоря уже о далекой Великании, откуда он, якобы, добрался до дому один.
– Это же был любимый конь моего муженька! – зашмыгала носом матушка. – Как мой Фенрих славно возил его метлой по бокам! Ведь недаром предание гласит: «Бьет – значит, любит!». А уж как я любила моего Фенрюшечку! А Бозик! О! Он ведь был под вашим отцом в тот злосчастный день… Мы так надеялись, что он приведет… Привезет… Найдет убийцу отца!
– Да он не способен найти даже кормушку овса, не то, что убийцу отца!
– Тилли, не смей!
– Не называй меня «Тилли»!
– Мам, ну что ты, в самом деле, – вмешался я. – Ты же знаешь, как Матильда…
– И ты туда же? Тилли, Герми, разве вам не дорога память об отце?
– Мама!
– Мама!
– Тилли! Герми! Тилли! Герми! – по-обезьяньи скакал за столом Леопольд.
– Конь прибыл на рассвете, – начал конюший, – и они…
– Как – на рассвете? – повернулась к нему матушка, шелк ее платья угрожающе зашелестел.
– Дак – как? – стал оправдываться конюх. – Ну, так вот – на рассвете!
– Где ты шлялся все это время? Сейчас же уже обед! – пророкотала Геранья.
– Выпори его, мам, – попросил Леопольд. – Он все врет.
– Заткни фонтан! – рявкнула матушка. Лео покорно выполз из-за стола и поплелся в сад: требовавший починки фонтан уже давно грозил затопить наши георгины.
– И ничего наш дорогой Тристан не врет, – глядя на конюшего, сказала матушка самым ласковым голосом, от которого у того подкосились ноги. – Правда, ведь?
Евгений Захаров
Светлана Берд
Король Артур неоднократно становился центральным персонажем бессчетного количества художественных произведений. «Занимательное артуроведение» – еще одна, на этот раз юмористическая, версия культовых британских мифов, этакий пастиш, отдающий дань не только артурианской мифологии, но и целому пласту фантастической (и не только) литературы. А вообще это просто литературная игра и отменное развлечение для всех любителей качественной веселой прозы.
Занимательное артуроведение
Евгений Захаров
Светлана Берд
© Евгений Захаров, 2020
© Светлана Берд, 2020
ISBN 978-5-0051-8469-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Занимательное артуроведение
Роман в двух (пока) книгах
Все персонажи данной книги не вымышлены. Любое совпадение с реальными событиями абсолютно неслучайно. За действия героев книги авторы ответственности не несут.
Книга первая
РЫЦАРЬ И Ко
Часть первая
ЛЕГОГО!
ГЛАВА 1
«Фазаны есть птицы загадочные и непонятные…»
(Из «Жизнеописания фазанов»)
Неприятности настигли меня за обедом. Точнее, еще до обеда – в виде обормота слуги, опрокинувшего на меня блюдо с фазанами в подливке. Как ни странно, я на него не обиделся, не стал волочь слугу за руку по замку, подвывая под каждой статуей: «Покалечили! Изуродовали! Мама!», как это сделал бы мой младший брат Леопольд. Вовсе нет. Я молча похлопал оробевшего слугу по лысине, после чего пошел отмываться. Ну а затем, как вы уже поняли, и начался обед.
За столом нашим царила непривычная тишина. Никто не скандалил по поводу разлитого супа, не чавкал, отправляя в рот сочные куски оленьего мяса, не производил ужасные звуки, обсасывая кости и собственные пальцы. Объяснялась подобная тишина простой причиной: все собравшиеся за столом грустили.
Я переживал свой позор – вспомнить только, как хохотали слуги, застав меня в коридоре с блюдом на голове, его содержимым на моем любимом голубом жилете, и фазаньими перьями, облепившими все остальные, необработанные доселе участки тела.
Моя матушка, которую при рождении нарекли не очень-то благозвучным именем Геранья, оплакивала безвременно ушедшего мужа Фенриха Маститого. Мало того, что Фенрих ушел в последний поход, не взяв с собой талисман (песочные часы весом в триста фунтов), так еще и пал в бою с ледяными великанами (хотя великаны считали ледяным самого Фенриха по причине его склочности, неуживчивости и привычки чуть что – кидаться камнями) год тому назад. Матушка же до сих пор обреталась в состоянии глубочайшего траура, что не мешало ей, впрочем, находиться в весьма деликатном положении. Геранья у нас мама дородная, могучая, так что рождение пятого ребенка, думается, не представит для нее особого труда.
Кроме меня, в число детей матушки входят, уже упоминавшийся, Леопольд, грустящий сейчас по закончившему свое бренное существование цыпленку, Хрунгильда – дева-воительница – отправилась выручать отца несколько месяцев назад. Да еще Матильда… О ней бы мне вообще не хотелось писать, но так уж случилось, что именно она стала одной из главных персонажей этой удивительной истории. Матильда – старшая сестра мне и Леопольду, но младшая – Хрунгильде, что не мешает ей быть почти такой же могучей и объемистой. Вообще, все женщины в нашем роду худобой и хилостью никак не отличаются. К тому же Тильда – рыжая! Ха! Нет лучшего повода для насмешек, чем огненная копна волос на голове у любезной сестрицы. А вот, скажем, я – не рыжий, довольно стройный… Но расхваливать себя неприлично, хотя и очень хочется. Лучше продолжить описание обеда.
Тильда, уперев полные руки в пухлые щеки, испытывала сейчас вполне объяснимую тоску, сходную с Леопольдовой, но не по каким-то там жалким цыпляткам, а по своему любимому блюду – фазанам. Изредка она кидала на меня такие душещипательные взгляды, что от этих щипков мне ужасно хотелось залезть в супницу и просидеть там до конца обеда.
Однако все эти мелкие печали были ничем по сравнению с тем, что обрушилось на нас в следующий момент. Матильда, уплетавшая третью порцию мяса по-франкски (еще одно любимое лакомство, для приготовления коего специально из Франкии были выписаны: специальный мясник, специальный повар и специальные франкские коровы) внезапно наклонила голову и прислушалась:
– Фто это фа вук? – спросила она с набитым мясом ртом. – Флыфыте?
– Ветер, – успокоила ее матушка, прихлебывая сок из громадного кубка. – Так воет только ветер.
– А еще волки, – добавил я.
– Средь бела дня, – кивнула Тильда. – Не смеши народ.
Леопольд, как по команде, хлюпнул в свой стакан.
– А еще, – не унимался я, – так воет наш старый слуга Никроскоп, когда у него забирают увеличивающие стекла, и пытаются из них сделать зажигатель для дров. А, Матильда?
– Я вот сейчас тебе такой зажигатель покажу, – пообещала, было, моя дорогая сестричка, но тут…
– Фаза-аны для ле-еди Ма… – начал объявлять слуга с блюдом в руках, возникший в проеме двери, как вдруг состроил весьма удивленную мину и полетел с ног. Фазаны шмякнулись на стол прямо передо мной – ну конечно! – окатив меня с ног до головы подливой и перьями. Матильда издала мощный крик. Но еще мощнее прозвучал вопль, который вырывался из глотки человека, сбившего с ног несчастного слугу и раскинувшегося сейчас на полу во фривольной позе.
Это был главный конюший – щуплый мужичонка с неожиданно луженой глоткой. До того, как стать конюшим, он исполнял обязанности главного овечьего, то бишь, чабана, и голос его, натренированный и зычный, мог соперничать с трубой глашатая (чьи обязанности он тоже исполнял в случаях болезни последнего, прекрасно обходясь безо всякой там трубы).
– Что за шум? – недовольно поинтересовалась матушка. – Ты испугал Матильду!
– Не говоря уже обо мне, – сквозь зубы заметил я.
– Горе! – крикнул конюший с пола. Со стоящих возле стены рыцарских доспехов звонко ахнулся шлем.
– Перестань вопить! – грохнула кулаком по столу матушка. – Докладывай!
– Ээх! – горестно сказал конюший, попытавшись одновременно подняться по стене и вытянуться во фрунт. Давалось ему это с трудом, но постепенно он воздвигся перед вопрошавшими, пошатываясь и поскрипывая, как одинокая сосна на скалистом брегу… – Извините, отвлекся… Конь светлоокой девы-воительницы Хрунгильды вернулся нынче утром в конюшню родного замка без своей прекрасной всадницы!
Геранья от неожиданности подавилась ногой оленя, которую в данный момент ретиво обгладывала. Мы бросились спасать матушку. Конюший терпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу.
– Болван! – крикнула мама, еле отдышавшись. – Разве можно так пугать? Какая всадница? Какой конь?
– Кстати, я сомневаюсь, чтобы это был тот самый конь, – хладнокровно заявила Матильда, с ненавистью поглядывая на губителя фазанов. – У сестрицы Хрун был Бозо – самый глупый конь на всем диком Западе, не говоря уже о нашей родной Британии. Он бы, вряд ли, даже вспомнил, как его зовут, не говоря уже о далекой Великании, откуда он, якобы, добрался до дому один.
– Это же был любимый конь моего муженька! – зашмыгала носом матушка. – Как мой Фенрих славно возил его метлой по бокам! Ведь недаром предание гласит: «Бьет – значит, любит!». А уж как я любила моего Фенрюшечку! А Бозик! О! Он ведь был под вашим отцом в тот злосчастный день… Мы так надеялись, что он приведет… Привезет… Найдет убийцу отца!
– Да он не способен найти даже кормушку овса, не то, что убийцу отца!
– Тилли, не смей!
– Не называй меня «Тилли»!
– Мам, ну что ты, в самом деле, – вмешался я. – Ты же знаешь, как Матильда…
– И ты туда же? Тилли, Герми, разве вам не дорога память об отце?
– Мама!
– Мама!
– Тилли! Герми! Тилли! Герми! – по-обезьяньи скакал за столом Леопольд.
– Конь прибыл на рассвете, – начал конюший, – и они…
– Как – на рассвете? – повернулась к нему матушка, шелк ее платья угрожающе зашелестел.
– Дак – как? – стал оправдываться конюх. – Ну, так вот – на рассвете!
– Где ты шлялся все это время? Сейчас же уже обед! – пророкотала Геранья.
– Выпори его, мам, – попросил Леопольд. – Он все врет.
– Заткни фонтан! – рявкнула матушка. Лео покорно выполз из-за стола и поплелся в сад: требовавший починки фонтан уже давно грозил затопить наши георгины.
– И ничего наш дорогой Тристан не врет, – глядя на конюшего, сказала матушка самым ласковым голосом, от которого у того подкосились ноги. – Правда, ведь?
Другие книги автора:
Популярные книги
