Книги автора: Александр Иванович Куприн

«Проездом из Петербурга в Крым полковник генерального штаба Возницын нарочно остановился на два дня в Москве, где прошли его детство и юность. Говорят, что умные животные, предчувствуя смерть, обходят все знакомые, любимые места в жилье, как бы прощаясь с ними. Близкая смерть не грозила Возницыну, – в свои сорок пять лет он был еще крепким, хорошо сохранившимся мужчиной. Но в его вкусах, чувствах и отношениях к миру совершался какой-то незаметный уклон, ведущий к старости…»

«В середине августа, перед рождением молодого месяца, вдруг наступили отвратительные погоды, какие так свойственны северному побережью Черного моря. То по целым суткам тяжело лежал над землею и морем густой туман, и тогда огромная сирена на маяке ревела днем и ночью, точно бешеный бык. То с утра до утра шел не переставая мелкий, как водяная пыль, дождик, превращавший глинистые дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в которой увязали надолго возы и экипажи…»

«Мой слуга, повар и спутник по охоте – полесовщик Ярмола вошел в комнату, согнувшись под вязанкой дров, сбросил ее с грохотом на пол и подышал на замерзшие пальцы…»

«…В последних числах августа, во время больших маневров, N-ский пехотный полк совершал большой, сорокаверстный переход от села Больших Зимовец до деревни Нагорной. День стоял жаркий, палящий, томительный. На горизонте, серебряном от тонкой далекой пыли, дрожали прозрачные волнующиеся струйки нагретого воздуха. По обеим сторонам дороги, куда только хватал глаз, тянулось все одно и то же пространство сжатых полей с торчащими на нем желтыми колючими остатками соломы…»

«Узкими горными тропинками, от одного дачного поселка до другого, пробиралась вдоль южного берега Крыма маленькая бродячая труппа. Впереди обыкновенно бежал, свесив набок длинный розовый язык, белый пудель Арто, остриженный наподобие льва. У перекрестков он останавливался и, махая хвостом, вопросительно оглядывался назад. По каким-то ему одному известным признакам он всегда безошибочно узнавал дорогу и, весело болтая мохнатыми ушами, кидался галопом вперед…»

«Я не могу себе представить, какие ощущения в мире могут сравниться с тем, что испытываешь на глухарной охоте. В ней так много неожиданного, волнующего, таинственного, трудного и прелестного, что этих впечатлений не забудешь никогда в жизни…»

«В тот день, когда ужасный разгром русского флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь первые, тревожные, глухие вести, – в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безыменном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска: „Вышлите немедленно листы следите за больным уплатите расходы“…»

«Доктор Луховицын, считавшийся постоянным врачом при цирке, велел Арбузову раздеться. Несмотря на свой горб, а может быть именно вследствие этого недостатка, доктор питал к цирковым зрелищам острую и несколько смешную для человека его возраста любовь. Правда, к его медицинской помощи прибегали в цирке очень редко, потому что в этом мире лечат ушибы, выводят из обморочного состояния и вправляют вывихи своими собственными средствами, передающимися неизменно из поколения в поколение, вероятно, со времен Олимпийских игр…»

«Вечерние занятия в шестой роте приходили к концу, и младшие офицеры все чаще и нетерпеливее посматривали на часы. Изучался практически устав гарнизонной службы. По всему плацу солдаты стояли вразброс: около тополей, окаймлявших шоссе, около гимнастических машин, возле дверей ротной школы, у прицельных станков…»

«Вечером, в середине июля, на берегу полесской речонки Зульни лежали в густом лозняке два человека: нищий из села Казимирки Онисим Козел и его внук, Василь, мальчишка лет тринадцати. Старик дремал, прикрыв лицо от мух рваной бараньей шапкой, а Василь, подперев подбородок ладонями и сощурив глаза, рассеянно смотрел на реку, на теплое, безоблачное небо, на дальний сосновый лес, резко черневший среди пожара зари…»

«Иван Иванович Семенюта – вовсе не дурной человек. Он трезв, усерден, набожен, не пьет, не курит, не чувствует влечения ни к картам, ни к женщинам. Но он самый типичный из неудачников. На всем его существе лежит роковая черта какой-то растерянной робости, и, должно быть, именно за эту черту его постоянно бьет то по лбу, то по затылку жестокая судьба, которая, как известно, подобно капризной женщине, любит и слушается людей только властных и решительных. Еще в школьные годы Семенюта всегда бывал козлищем отпущения на целый класс…»

«Илья Платонович Арефьев, фельетонист распространенной газеты, ходит по своему кабинету, – от угла кожаного дивана до этажерки с бюстом сурового Шопенгауэра, задевает руками и ногами за спинки стульев и сердится. С ним случилось то, что называется у игроков метким словечком: „заколодило“. Уже больше часа ломает он голову и не может выжать из нее ни одной живой строчки, а на приготовленной для писания бумаге красуются: солдат, стоящий около полосатой будки, лошадиная морда в профиль с удивленным человеческим глазом и несколько кошек, нарисованных с одного почерка…»

«Борис Полубояринов, студент-медик, проснулся, как и всегда, в начале восьмого часа. На дворе было светло, хотя солнце еще не всходило; замерзшие на оконных стеклах ледяные узоры – снежные елочки, кладбищенские кресты и пальмы – окрасились в розовый нежный цвет утренней зари. День обещал быть морозным и ясным…»

«Шел „Гамлет“. Все билеты были распроданы еще утром. Публику более всего привлекало то, что в заглавной роли выступал знаменитый Костромской, который лет десять тому назад начал свою артистическую карьеру в этом же театре в качестве простого статиста-любителя, а потом, объехав всю Россию, в самое короткое время завоевал себе такую оглушительную славу, какой до него не добивался еще ни один провинциальный актер…»

The Outrage – A True Story, Aleksandr Ivanovich Kuprin. Kuprin wrote the story immediately after the bloody demonstrations in St. Petersburg, Russia, in January, 1905, known as “Bloody Sunday”—an event considered as the start of the first of three revolutions in Russia at the beginning of the twentieth century. The phenomenon of pogroms against the Jewish people in Russia fits into the overall picture of an unjust society. Kuprin was a liberally minded intellectual who, along with many others, often voiced his disagreement with government policies. The utterly unjust and inhumane treatment of the Jews as ready-made scapegoats for any misfortune, be it natural or otherwise, but mostly as a transparent excuse for the government’s own mistakes, caused many writers to voice similar protests.

В сборник вошли известные произведения русского классика Александра Ивановича Куприна «Гранатовый браслет», «Молох», «Гамбринус» и другие в переводе на английский язык.

Olesya, Aleksandr Kuprin’in ustaca kaleme aldığı doludizgin bir aşk hikâyesidir. Eserin başkahramanı Olesya, büyükannesiyle ormanda yaşayan medeniyet görmemiş ama temiz kalpli ve iyi niyetli bir genç kızdır. Olesya’nın ayrıca geleceği görme ve büyücülük gibi aileden yadigâr olduğunu söylediği özel yetenekleri de vardır. Sevgili Olesya ömründe tek bir kez âşık olur. Fakat bu aşkın neticesini, özel büyücülük yetenekleri sayesinde görüp başına gelecek felaketlerden ötürü büyük bir korkuya kapılır. Yine de aşkını yaşamaktan kendini alıkoyamaz ve atıldığı bu aşk macerasında çok güzel şeyler yaşayacağı gibi çok kötü durumlarla da karşılaşır… Oldukça zor bir durumdayım. Ona o kadar alışmıştım ki bu alışkanlık kılcal damarlarıma kadar işlemişti. Olesya’yı her gün görmek, onun o tatlı sesini ve şen şakrak gülüşünü duymak, nazik hoş okşamalarını hissetmek benim için artık mutat ve mutlak bir gereklilik hâline gelmişti. Bazı uğursuzlukların birbirimizle buluşmamızı engellediği çok nadir günlerde ise kendimi kaybolmuş, hayattaki en değerli şeyim elimden alınmış gibi hissediyordum. Olesya dışındaki her türlü meşguliyet benim için gereksiz ve sıkıcı olmuştu. Tüm varlığımla kendimi ormana atmak, bir an önce Olesya’nın alıştığım tatlı, aydınlık ve sıcak yüzünü görmek istiyordum.

Böyük rus yazıçısı Aleksandr Kuprin təbiəti çox sevirdi, quşların, heyvaların vərdişlərinə yaxşı bələd idi, özü uşaqlığında heyvan saxlamışdı. Bu təcrübədən çıxış edərək o heyvanlar haqqında əsrarəngiz uşaq hekayələri yazaraq uşaqların sevimli yazıçısına çevrilib. Onun bütün hekayələri gözlənilməz sonluqla bitir. Kitaba müəllifin ən maraqlı uşaq hekayələri daxil edilib.

Böyük rus yazıçısı Aleksandr Kuprin təbiəti çox sevirdi, quşların, heyvaların vərdişlərinə yaxşı bələd idi, özü uşaqlığında heyvan saxlamışdı. Bu təcrübədən çıxış edərək o heyvanlar haqqında əsrarəngiz uşaq hekayələri yazaraq uşaqların sevimli yazıçısına çevrilib. Onun bütün hekayələri gözlənilməz sonluqla bitir. Kitaba müəllifin ən maraqlı uşaq hekayələri daxil edilib.